XIX век был решающим для формирования бóльшей части славянских литературных языков. Для некоторых из них -чешского, словацкого, словенского, хорватского, сербского, болгарского языков -в рекодификационных процессах того времени сыграл значительную роль русский язык, не только в качестве резервуара лексических единиц, но и как образец «настоящего», «правильного» славянского языка в области морфологии и синтаксиса. Типическим примером являются причастные системы: русский язык, синтезируя

more »

... лавянские и восточнославянские языковые модели, в конце XVIII в. развил богатую систему причастных форм с двумя деепричастиями и четырьмя причастиями. Чешский и словацкий языки из русского языка заимствовали действительное причастие прошедшего времени, между тем как болгарскийзаимствовал действительное причастие настоящего времени (которое однако в русском заимствовано из церковнославянского, т. е. первоначально из древнеболгарского языка) и под тем же самым русским влиянием расширил функции уже существующего действительного причастия прошедшего времени на -л. Деепричастия, которые в ряде славянских языков (здесь можно назвать чешский, словацкий, словенский языки) находились в упадке, были укреплены по русскому образчику; деепричастие настоящего времени на -ки в литературный болгарский язык проникло из юго-западных (македонских) диалектов как переводной эквивалент деепричастий иных славянских языков. Перечисленные процессы в предлагаемой статье большей частью освещаются на основании существующей литературы по данному вопросу. Специальное внимание уделяется возникновению действительного причастия прошедшего времени в чешском языке начала XIX века. Материал взят из Чешского национального корпуса (диахронная часть), из двадцати грамматик чешского языка первой половины XIX в. и из некоторых текстов, представляющих собой частично переводы с русского. Выдвигается гипотеза, что действительное причастие прошедшего времени в чешский язык проникло в конце второго десятилетия XIX в., в частности при помощи переводов с русского Й. Юнгманна. В последней части статьи показываются иные случаи влияния русского языка на другие славянские языки в пределах грамматики, например, в области модальности или склонения имен существительных и прилагательных. Kosta, P., Weiss, D. (Hrsg.): Slavistische Linguistik 2006 /2007 . Referate des 32. und 33. Konstanzer Slavistischen Arbeitstreffens. München 2008. (Slavistische Beiträge 464) Markus Giger Partizipien als Exportschlager. Zum Einfluss des Russischen auf andere slavische Sprachen im 19. Jahrhundert * Ai, zde ležj zem ta, před okem mým selzy ronjcjm, Někdy kolébka, nynj národu mého rakew. Stog noho! poswátná mjsta gsau, kamkoli kráčjš, K obloze, Tatry synu, wznes se, wywýše pohled. Neb raděgi k welikému přichyl tomu tam se dubisku, Genž wzdoruge zhaubným až dosawáde časům. (Jan KOLLÁR, Sláwy dcera, Předzpěv, 1832, 1) Modern Standard Russian, at least its elaborate uses, would have merited the label Φιλοµέτοχος 'participleloving', coined by ancient Greek grammarians.